В своей семье Марко был поздним ребенком. Его сестра, Катрин, была старше на двенадцать лет. Она была доброй и заботливой. Марко не мог припомнить, чтобы хоть раз видел ее в дурном настроении. Сестра запомнилась ему светлой и лучащейся, словно весеннее солнышко.
Катрин много времени уделяла своему брату. Она была единственной, кто мог назвать его «малышом» и «карапузом» и не заработать при этом в ответ обиженный взгляд. Они частенько оставались дома вдвоем, если родители оказывались сильно заняты работой или другими делами. И общество сестры Марко любил больше, чем общество своих сверстников.

Когда он пошел в школу, они с сестрой стали видеться реже. Та постоянно куда-то убегала, звонко чмокнув брата в лоб. Мальчик слегка дулся на сестру – неужели ее дела («свиданки», как называла их мать) настолько важны? Важнее, чем он?
Впрочем, когда сестра, раскрасневшаяся, веселая, приходила под утро домой – Марко как раз в это время собирался в школу – говорила чуть устало: «Я вернулась, всем привет!», горячо обнимала брата и шла отсыпаться – Марко не понимал, как можно обижаться на нее. Все же он ревновал Катрин к этим ночным прогулкам со всей силой своей еще совсем детской души.

Когда ему исполнилось восемь, стало известно имя объекта его тайной ревности: Артур Фауна. Итальянец, временно проживавший в здешних краях и теперь собирающийся на родину. Вместе со своим сигаретным дымом и привычкой все время широко улыбаться, демонстрируя белые, несмотря на курение, гладкие блестящие зубы, он забирал с собой сестру Марко.
Катрин выходила замуж.

Ее брат был первым, кто узнал об этом. Когда однажды, вернувшись домой под вечер, сестра сидела в комнате Марко, обняв его и одной рукой перебирая его светлые волосы, она неожиданно проронила:
- А знаешь… Я замуж выхожу.
Мальчик встрепенулся и посмотрел на сестру. На губах Катрин блуждала улыбка, а взгляд был устремлен в никуда.
- А… Мама и папа знают? – это было первым, о чем спросил Марко.
- Нет еще, - Катрин усмехнулась непонятно чему. – Я тебе первому сказала. А знаешь почему? Потому что ты мой любимый маленький брат…
Она обняла его обеими руками.
- И я уеду…
- Уедешь? Куда?
- В Италию.
- Сестра! – Марко вырвался из ее объятий и вскочил на ноги. – Италия – это же далеко! И мама с папой тебе не разрешат!
- Разрешат… Я надеюсь, что разрешат, - по ее тону было заметно, что она в этом уверена.
- Сестра, и ты меня бросишь? – в глазах защипало от одной только мысли об этом.
Катрин наконец-то отвлеклась от каких-то своих мечтаний и посмотрела ему в глаза.
- Ну… - немножко растерялась она. – Дорогой мой, разве я могу тебя бросить? Мы будем приезжать сюда. И вы тоже будете нас навещать…

Марко это совсем не утешило. Какой-то незнакомый человек вот так просто собирался отобрать у него сестру? И когда он со слезами на глазах выбежал в гостиную, взгляд его упал на маленькую иконку, стоявшую на полочке. Из всей их семьи набожной была только его бабушка, и эту иконку она сюда поставила. Но сейчас Марко подошел, упрямо посмотрел в глаза человеку с нимбом над головой и, вытирая слезы кулаком, попросил:
- Пожалуйста… Пусть мама и папа ей не разрешат… Пожалуйста…

***

Они разрешили. Марко еще был слишком мал, чтобы понять, что в определенном возрасте большинство своих проблем человек начинает решать сам. Для него мнение родителей было неоспоримо. Те же посчитали, что Катрин – взрослая и самостоятельная девушка, и сама должна выбирать себе спутника жизни.

Когда Марко узнал, что все уже решено, и через несколько месяцев сестра покинет родной дом, чтобы войти в семью мужа, он закрылся в своей комнате и сидел там безвылазно. Когда кто-нибудь заходил к нему, мальчик поворачивал красное и опухшее от слез лицо и кричал: «Уходите! Я вас всех ненавижу!»
Мать пыталась приносить обед и ужин к нему в комнату, но Марко пинал тарелки с едой, и содержимое выплескивалось на ковер. Мальчик кричал: «Уйдите! Мне ничего не нужно!», и ни родители, ни старшая сестра так и не смогли с ним поговорить.

Но Марко был еще ребенком, и голод скоро дал о себе знать громким бурчанием в животе. Он встал среди ночи и незаметно пробрался на кухню.
Когда он, балансируя на табуретке, доставал с полки буфета пакет с печеньем, голос рядом с его ухом произнес:
- Что, кушать хочешь?
От неожиданности мальчик подпрыгнул и слетел с табуретки. Он и не знал, что сестра умеет так тихо подкрадываться.
- Сестра! – в миг Марко забыл о том, что дуется на нее, когда Катрин помогла ему подняться с пола и усадила к себе на колени. Свет она так и не включила.
Они посидели так с минуту. Затем Катрин просто спросила:
- Что, будешь кушать?
Он кивнул.
Девушка открыла холодильник и, вытащив на свет божий почти все его содержимое, соорудила многоэтажный бутерброд. Пока Марко жевал его, Катрин поставила чайник и сунула еще пару бутербродов в микроволновку. Каким-то образом она могла ловко управляться с продуктами в темноте. Марко невдомек было, что его сестра не раз бегала на кухню среди ночи, тайком от родителей.

Наконец, голод был полностью утолен. Только тогда Катрин отважилась спросить:
- Марко… Ты очень на меня сердишься…
Ему не хотелось сейчас снова огорчать сестру, но обида не прошла, и он ответил вопросом на вопрос:
- Катрин… Ты правда хочешь уехать?
Она помолчала немного. Затем рассеянно произнесла:
- Ну, я же не завтра уезжаю…
На это Марко не знал, что ответить. Не завтра, а через пару месяцев – так ли важно? Все равно скоро он не сможет видеть свою сестру, когда будет возвращаться из школы, не будет завтракать, обедать и ужинать в компании Катрин…

- Марко, - снова прервала молчание сестра. – Скоро День Всех Святых. Давай проведем его вместе. Только мы вдвоем, понимаешь?
- Да! – восторгу брата не было предела. Обида на сестру хоть и не исчезла, но, по крайней мере, затаилась где-то в глубинах его сознания.

***

День Всех Святых, или Хеллоуин («Хел-ло-у-ин, Марко, а не хе-луин,» - со смехом поправляла Катрин), не был большим праздником, и его отмечали лишь немногие. Сестра считала этот день самым веселым в году, поэтому весело потащила брата в незнакомый маленький магазинчик. Пока сестра что-то покупала, Марко стоял и осматривался, открыв рот. Чего здесь только не было! Жутковатые костюмы и маски, игрушечные хохочущие ведьмы, брелки-тыквы, брелки-скелеты, подсвечники-черепа…
- Приходите к нам перед Новым Годом, - весело пригласила их молоденькая продавщица, - таких подарков, как у нас, нигде не купите!
- Большое спасибо! – ответила Катрин и потащила Марко из магазина, а то он был готов хоть вечность стоять и рассматривать витрины и полки.

- Смотри, какая прелесть! – воскликнула девушка, едва они вышли на улицу, и сунула что-то в лицо брату.
По его скромному мнению, кукла была отвратительна. Не понятно, что она должна была изображать, но одетый в черное лохматый коротышка с круглыми выпуклыми глазами и пистолетом в руке выглядел страшновато. Да еще и грубые швы игрушки напоминали шрамы. Но, видимо, так и было задумано.
- Это Чаки! – расхохоталась сестра и потащила Марко за руку дальше, вдоль улиц.

***

Поистине, тот день был последним, когда сестра принадлежала только ему. Дальше начались приготовления к свадьбе, и восьмилетний мальчик оказался на время лишним в собственной семье. Он постоянно путался у всех под ногами, мешал и то и дело слышал: «Иди, погуляй!»

А потом в доме стало на одного человека меньше. Сестра уехала вместе с итальянцем, провонявшем сигаретами, вечно скалящим зубы и рассказывающим несмешные анекдоты. Но Катрин обожала своего мужа, и Марко пришлось с этим смириться.

В следующий раз мальчик увидел ее, когда родилась его племянница Марион, или «крошка Мари». Марко с родителями приехали в Италию, чтобы посмотреть на новорожденную. Девочка была совсем крошечной, розовой и постоянно пускающей слюни.
А вот свою сестру Марко не узнал. Из веселой и жизнерадостной девушки она превратилась в лучащуюся теплом и добротой женщину, настоящую молодую мать.

Артур ему по-прежнему не нравился, но маленькую Мари невозможно было не любить. Марко взял с сестры обещание, что «в следующий раз» она с мужем и дочерью сама приедет к ним.
Но этого не случилось. Вскоре после того, как Марко с родителями вернулся домой, пришло письмо от Катрин, написанное неровным крупным почерком, как будто бы дрожащей рукой. В нем сообщалось, что Артур погиб…

Когда Марко было одиннадцать, он снова упросил родителей поехать в Верону, к сестре. Одних телефонных разговоров и писем было недостаточно, мальчик желал увидеть Катрин.
Сестра заметно похудела за это время, выглядела бледной и постоянно уставшей. Родители и брат прогостили у нее немногим больше недели. Марион было уже два года, она была толстенькой, румяной и очень веселой девочкой. Ее дядя нарадоваться не мог, глядя на этого ребенка. Катрин же улыбалась бескровными губами и нервно теребила медальон на шее. Как-то раз сестра забыла его на столе, и Марко из любопытства открыл крышку: внутри была фотография Артура…

Возвращаясь домой, Марко впервые задумался о том, что, наверное, тяжело одной растить ребенка. «Когда я вырасту, я перееду в Верону и буду помогать Катрин…»

А еще через три года случилось страшное: в Италии начались политические репрессии. Откуда-то пришли люди, распространявшие социалистическую идеологию. Начались народные восстания и общественные беспорядки, политический кризис, валютный кризис… И однажды, когда Марко пришел из школы, он узнал, что его сестры больше нет… Она погибла под минометным огнем, вместе с дочерью.

***

Застарелая рана готова была снова открыться, когда Марко увидел девочку из команды Ханагами. Сомнений быть не могло, это была Мари, та самая крошка Мари: она была точь-в-точь маленькая Катрин, только чуть более худая и бледная. И кукла, которую она держала в руках… Чаки потрепался, на нем появилось множество заплат, а один глаз оторвался и висел на ниточке. Но это была та самая игрушка, которую купила сестра Марко однажды на Хеллоуин.

«Как она выжила? И как… Она оказалась в свите этого… подонка Хао?» - мгновенно пронеслось в голове Марко. Тем временем девочка вскинула руку с куклой и, не дожидаясь сигнала к бою, вскрикнула:
- Вперед, Чаки!
Марионетка направила пистолет на оппонентов. Прозвучали выстрелы – раз, два, три, - и противники Ханагами повалились на турнирную Арену один за другим.
- Как скучно, - добавила Мари.
- А… - похоже, ведущий Радим не находил слов.
- Ты прикончила их в одиночку, Мари, - констатировала ее подруга, девочка с торчащими рыжими хвостиками и с метлой в руке.
- Ничего, - заметила третья из их команды, девушка лет двадцати трех, с длинными темными волосами и сигаретой в зубах. – Зато следующий матч будет по-настоящему волнующим!
- А… - ведущий растерянно поднял микрофон на уровень лица. И тут же словно взорвался эмоциями:
- Команда Ханагами победила с легкостью!!! Бой окончился через секунду! Я слышу крики с трибун: «Покажите нам больше»! Это Т-Продакшн так слабы, или настолько сильны их противники?!!

***

Поговорить с ней, обязательно поговорить! Марко уже собрался было последовать за Ханагами к стойке бара – девочки решили выпить лимонаду во время короткого перерыва между поединками – но его остановил оклик:
- Марко, ты куда?
Мина. Заместитель Железной Девы тут же развернулся к ней, мгновенно сделав суровое выражение лица.
- Сейчас наш бой, - девушка улыбалась, но от Марко не укрылось то, как она побледнела. – Скажи, ты правда думаешь, что мы можем победить?
- Правда, - он чуть покривил душой: после того, как Марко увидел силу Ханагами, подчиненных Хао, он совсем не был уверен в силах Х-Судей. Кроме силы госпожи, разумеется.
- Ты справишься, я в тебя верю, - он положил руку на плечо Мины. Та снова улыбнулась:
- Спасибо, Марко. Теперь справлюсь.

И она поспешила на арену, следом за Цебином и Венстаром. Марко бросил быстрый взгляд в сторону стойки бара – команды Ханагами там уже не было – и поторопился занять место в рядах зрителей, между Лайсергом и Железной Девой.

- Они появились!!! – вновь раздался громкий голос ведущего. – Хошигами против Х-III!!! Это будет бой не на жизнь, а на смерть! Ведь лидер Хошигами – это Хао Асакура! А Х-III – это часть организации Х-Laws! Племя Пачи должно нейтрально относиться ко всему, что происходит на Турнире, но я позволю себе небольшой комментарий: я очень нервничаю!!!

Мина, Цебин и Венстар стояли напротив Хошигами. Хао Асакура, незнакомая Судьям негритянская девочка и Люциус, одетый в строгий черный костюм. «Люциус, предатель, ведь не так уж много времени прошло с тех пор, как ты с гордостью носил такую же белую форму!» Марко перевел взгляд на своих товарищей, которым предстоял бой.
«Ребята, я с вами».

***

Венстар выступил вперед.
- Я, лидер команды Х-III, Венстар, - произнес он громко и четко, - передам Правосудие моей госпожи, Железной Девы Жанны. Хао Асакура, ты заслуживаешь смерти!

- О-хо-хо, какое смелое заявление! – подхватил Радим. Внезапно спутники Хао повернулись и пошли прочь с Арены.
- Что это значит? – нахмурился Венстар. Хао приподнял бровь и ответил беззаботно:
- Чтобы удовлетворить публику, я буду сражаться с вами один.
Затем улыбнулся и добавил:
- Можете позвать остальных своих дружков и сражаться со сной все вместе… Конечно, не считая ту странную девчонку.
На трибуне Марко сжал руки в кулаки. Да как он!…
- Какие шокирующие слова! – вскричал Радим. – Он описал Железную Деву как просто странную девчонку! …Хотя она и правда странная.

- Ты… - на лбу Венстара вспухла жилка, он с ненавистью смотрел на Хао. Тот лишь продолжал беззаботно улыбаться.
- НАЧАЛИ!!! – взревел ведущий. Х-III синхронно вскинули оружие:
- Метатрон!
- Рэмиэль!
- Габриэль!

- Это все, что вы имеете? – задорно крикнул Хао. Его Дух Огня кинулся вперед и без видимых усилий остановил атаку троих ангелов. Затем развернулся и с размаху насадил Мину на один из своих «пальцев»-копий…
- Один готов! – весело констатировал Асакура.

***

Мина… Всего лишь семнадцати лет…Ее тело безвольно обвисло, а на лице застыло удивленное выражение… Уже навсегда. С клешни Духа Огня медленно стекала кровь.

Зрители зашумели, но Марко не слышал их. Он сжал кулаки еще сильнее и чуть не до крови закусил губу.

Мина…
«Ты справишься, я в тебя верю».
«Спасибо, Марко. Теперь справлюсь».

Мина… Такая веселая, жизнерадостная девочка… Она всегда так старалась казаться серьезной…

- …Уже есть жертва! – даже громкий голос ведущего донесся как будто издалека. Сейчас Марко не знал, кого ненавидит больше: Асакуру, убившего Мину, или индейца, произнесшего это с такой легкостью.
- Хао лидирует с невероятным отрывом!!! – не унимался Радим. Чаша весов ненависти начали медленно крениться в его сторону…

- Мой выход, - ровно произнес Цебин, делая шаг по направлению к Хао. Ведущий тут же громогласно прокомментировал:
- Похоже, ничто не остановит непоколебимых Х-Судей! Сможет ли дух Цебина победить хранителя Хао?!
Асакура выглядел изумленным.
- Я думал, вы будете разъярены, - протянул он. – Или вы что-то скрываете?
- Нет ничего, что бы ты с нетерпением хотел увидеть, Хао, - голос Цебина зазвенел, а сам Судья потянул за край своей маски. Сердце Марко бешено заколотилось, краем глаза он заметил, как справа от него Лайсерг чуть подался вперед…
Маска полетела на пол Арены. Марко и остальные Судьи впервые увидели лицо Цебина.
Лицо?
Можно ли это было так назвать…
Обожженная кожа, стражно обожженная… Ужасные пятна покрывали всю поверхность лица шамана, от носа не осталось практически ничего…
- ХАО! – рявкнул Цебин. – Я пришел сюда, чтобы уничтожить тебя! За то, что ты сделал это со мной! Помнишь, десять лет назад?!

«Твоя жизнь может измениться в любой момент, независимо от того, хочешь ты этого или нет», - как-то раз уныло произнес Цебин, когда Судьи, тогда их было четверо, дождливым утром сидели в его гостиной…

- Хе, - Асакура криво усмехнулся, углом рта. – Так вот почему тебя не тронула смерть твоего товарища…
Он щелкнул пальцами, и его дух в мгновение испепелил тело Мины. Хао, даже не посмотрев на это, жизнерадостно произнес:
- Ты ведь знаешь, что не сможешь победить меня, и ты все равно пришел сюда! Вы такие странные…
Цебин нахмурился бы, если бы у него осталось что-то от бровей… Он произнес злобно:
- Это то, что я должен сделать. Мой ангел, Рэмиэль, отправит тебя в глубины ада!
- Я был в аду, - насмешливо ответил Асакура. Дух Огня встретил несущегося на него архангела пылающими объятиями и попросту раздавил последнего. Затем одна из клешней протянулась к Цебину и легко, как и Мину, испепелила его.

«Никто не знает, где найдет свою смерть. Может быть, это случится завтра. Memento mori, Марко», - говорил Цебин насмешливо.

Справа послышались судорожные всхлипы. Лайсерг уперся руками в ограждение Арены, силясь остановить слезы. Марко и сам был готов расплакаться, но не мог: глазам было сухо и горячо. Он не отводил взгляда от гигантского хранителя Хао, в чьих клешнях так быстро исчезли двое его товарищей.
- Куда ты смотришь, Лайсерг Дитэл? – раздался слева тихий и очень печальный голос Девы. – Смотри… До самого конца.

В следующий момент «пальцы» Духа Огня проткнули последнего оставшегося из Х-III.
- ВЕНСТАР!!! – крик Лайсерга перешел в визг.

***

Жанна от всей души была благодарна железной маске на своем саркофаге, которая не позволяла никому увидеть, как Святая Дева роняет тяжелые горячие слезы и, как безумная, повторяет: «Ангелы мои… Ангелы мои…»
Хао… Он не изменился за эти два года. Нет, конечно, он подрос, вытянулся, как и все мальчишки в его возрасте, но его сущность осталась прежней. Огонь в глазах, осознание собственного величия, силы, манера держаться так спокойно и непринужденно… И убивать с улыбкой на лице…

«Мама…»

- Ну, вот и все, - удовлетворенно произнес демон, убивший ее мать, легко спрыгивая на пол Арены с конечности своего хранителя. – Вот поэтому я и сразился с вами в одиночку.
Он улыбнулся, так, как будто сочувствовал Х-Судьям, и добавил:
- Не важно, сколько из вас пожертвуют собой, вам меня не победить. Ведь так?
Но Жанна знала, что не так. Это еще не конец. Венстар сильный, он выдюжит. Тем более, если Дева знала этого человека, бывшего солдата, достаточно хорошо, он наверняка припрятал кое-что напоследок.
- Ты допустил одну ошибку, Хао, - Венстар действительно поднял голову, хоть это далось ему и с трудом. – Мои товарищи… пожертвовали собой не напрасно. Теперь я знаю, в чем секрет твоего медиума!

- Венстар жив! Он все еще жив! – что-то подобное кричал ведущий, но никто, совершенно никто его не слушал. Внимание зрителей было приковано к окровавленному, едва дышашему, но все же живому Х-Судье.

- Какая глупость. Даже в таком положении он оскорбляет господина Хао, - проговорил Люциус, достаточно внятно, чтобы его услышали на трибунах.
Сердце Жанны болезненно сжалось. Ей показалось, оно истекает кровью – до того мучительно было Деве видеть, как один из бывших ее товарищей – человек, которому она верила когда-то, - произносит слова «господин Хао».
- Неважно, Люциус, - Хао обернулся на миг к своему приспешнику. Затем вновь обратился к Венстару:
- Вы что, пытались выяснить, что у меня за медиум? И только теперь поняли, что это кислород?
Венстар широко раскрыл глаза.
- Огню требуется кислород, чтобы гореть, - терпеливо разъяснил Хао. – Это известно любому школьнику. Логично было бы с самого начала предположить, что моему Духу Огня необходим кислород.

Среди Судей, наблюдающих за поединком, поднялось волнение:
- Он сам же и сказал об этом!
- Он что, просто смеется над нами?

- Над двоими, - голос Марко прозвучал глухо. – Он смеется над смертями Мины и Цебина.
- Однако Венстар не из тех, кто любит многословность, - Железная Дева знала, что это еще не конец команды Х-III. По крайней мере, верила в это. Венстар – бывший солдат. И он так просто не погибнет.
- Могу я спросить кое-что, один из десяти судей? – обратился тот к Радиму. Индеец удивленно поднял брови.
- Насколько сильно защитное поле вокруг Арены?
У Жанны зародилось неприятное ощущение…
- Оно… сильно, - напряженно ответил ведущий. – Это абсолютное силовое поле. Оно создано для того, чтобы никто не смог прервать священный Турнир…
- Хорошо, - Венстар достал что-то из-под плаща. – Тогда, если здесь произойдет гигантский взрыв, он не повредит госпоже Жанне.

Железная Дева почувствовала, что сердце ее сжимается еще сильнее. Неужели он решился на такое?
И…
Неужели он сможет убить Хао?

- Это Х-граната, - сухо констатировал Марко. Неужели он не ощущает ужаса от осознания того, что сейчас произойдет?
- Эту гранату разработал сам Венстар. Ее сила в несколько раз больше, чем сила обычной гранаты. Ее мощи достаточно, чтобы уничтожить всех, кто находится на Арене. Сдетонировав, она выжжет весь кислород внутри Арены, - Жанна услышала, как его голос слегка задрожал. Все-таки он понимает, насколько страшно то, что они увидят сейчас.
Тем временем Венстар выдернул чеку зубами. Выплюнув ее, процедил сквозь зубы:
- Ничто не сможет защитить тебя, Хао. Это будет наш первый шаг к победе!

- Господин Хао! – Люциус вдруг бросился вперед и забарабанил кулаками по защитному куполу.
- Прощай навсегда, госпожа Жанна, - Венстар сдержанно улыбнулся, без тени страха на лице, и бросил гранату…

***

Взрыв был страшен. Никакими словами нельзя описать тот грохот, что потряс Арену, тот огонь, что ослепил на несколько долгих мгновений всех, кто не зажмурился и не отвел взгляда, ту мощь, что заставила даже стенки силового купола выгнуться наружу…

- Венстар! Венстар! – надрывался Лайсерг, готовый просто броситься в этот огонь, если бы не защитное поле.
- Господин Хао!!! – с другой стороны Арены Люциус с таким же отчаянием в голосе взывал к своему новому хозяину. И Жанна услышала, как в нескольких метрах от нее младший Асакура, все это время наблюдавший за поединком, сказал с болью в голосе:
- Когда же ты удовлетворишься, Мастер Инь-Янь Хао?!

…И в гомоне над рядами зрителей послышались выкрики:
- Он жив! Этот парень, Хао, жив!..

***

Демон, настоящий демон!.. Тот, кто выжил после такого взрыва, не может быть человеком!
Взрывом с него сорвало балахон, но сам Хао стоял на том же месте, что и до этого, и сейчас он был величествен и страшен.
Как тогда…
Два года назад…

Его дух возвышался позади Асакуры. Но сейчас это не был огненный монстр: он был темен и влажен, будто облит черным лаком.
- Дух Огня превратился в воду!!! – вскричал Люциус, и был в его возгласе неподдельный и глубочайший восторг.

- Мастер Инь-Янь Хао, - подал голос Марко. – Мастер пяти стихий… Я узнал об этом только здесь, в Японии… Он может повелевать стихиями.
Железная Дева уже слышала от него о способностях Хао. Но она не представляла, а может, не хотела поверить, что они настолько совершенны.
Душе Асакуры Хао тысяча лет, вспомнила она. И все это время его навыки улучшались.
- Нет… - прошептала Жанна. К счастью, ее никто не услышал.

- Это ужасающая сила, - заставив свой голос звучать тверже, сказала она Х-Судьям. – Он не может быть прощен.
- Я боюсь, ничто не сможет справиться с его духом, - произнес Порф. Его лоб покрылся бисеринками пота.
- Порф, - немного резко ответил Марко. – Ты хочешь потерять надежду?
-…
- Надо думать, как победить Хао, а не опускать руки, - уверенно продолжал заместитель Железной Девы. – Я верю, что, даже если мы боремся с самой смертью, мы не должны отступать. Х-III принесли себя в жертву… - он коротко и судорожно вздохнул, - и я не позволю, чтобы их смерти стали напрасными…
Слезы наконец потекли по щекам двумя горячими ручьями. Лайсерг с изумлением уставился на это – его собственные слезы уже успели пообсохнуть.
- Марко… - в тоне мальчика сквозила растерянность. Но тут раздался голос Хао:
- Х-Судья, ты совершил глупое самоубийство, попытавшись уничтожить меня. Но, все равно, твой поступок заслуживает поощрения…

Что он хочет сказать этим? И что… он собрался сделать?
Перед Духом Огня возникли три призрачные фигуры. Мина… Цебин… Венстар…
- Эти духи станут моим источником силы, - спокойно произнес Хао. – Х-III, вы станете частью меня!

- Что? – даже Марко не сдержал громкого возгласа, не говоря уже об остальных Судьях. Лишь Дева промолчала, вновь чувствуя соленые потоки на щеках. Она плакала от собственного бессилия. От того, что, несмотря на всю свою великую силу, на выросший многократно, будь он проклят, уровень фурёку, она снова не может защитить тех, кто ей дорог – тех, кто пошел за ней, кто был предан ей, кто верил в нее, кто нес ее идею Правосудия…

- Сегодня банкет в твою честь, Дух Огня, - проговорил Хао ласково. – Ты можешь поесть…

И в гробовом молчании, воцарившемся над Ареной, огненный монстр раскрыл клыкастую пасть и, одного за другим, поглотил души трех великих Х-Судей – жадно, быстро, нетерпеливо.

***

Вечерело. Арена опустела, и никого из зрителей или участников не было видно поблизости. После того, что произошло на последнем поединке, всем захотелось уйти куда-нибудь, подальше от этого места и того, что напоминало о нем. Железная Дева не говорила ни с кем, и по тону голоса, доносящегося из саркофага, было ясно, что она плачет.
Лайсерг был совершенно потерян. Бормоча что-то о том, насколько силен Хао, он удалился в свою каюту и тоже не хотел никого видеть.
Порф, Денбат и Ларч ушли втроем, не сообщив куда.
А вот у Марко еще осталось одно не законченное на сегодня дело…

Темные кусты раздвинулись, и на песчаную дорожку скользнула девушка. Ее тоненькая фигурка, облаченная в черное платье, выглядела беззащитно, но Марко сегодня стал свидетелем того, какую силу таит в себе эта хрупкая девочка.
- Зачем ты позвал меня сюда, Х-Судья? – холодно поинтересовалась она.
- Мари… - Марко растерялся. Он же совершенно чужой для нее человек, конечно же, она не помнит его, ведь ей было всего два года! – Дело в том, что я…
- Что? – нетерпеливо прервала Марион. – Только не пытайся переманить Ханагами на сторону Судей, ты, один из тех, кто хочет смерти господина Хао!
Она попала почти что в точку. Марко нервно поправил очки и решил сразу сказать о том, кем он ей является, побоявшись, что иначе девочка попросту уйдет.
- Мари, дело в том, что ты… Ты – дочь моей родной сестры.
Это прозвучало почти жалобно. Он стоял, не смея оторвать взгляд от земли, а сердце его бешено колотилось. Он не с тринадцатилетней девочкой говорил и не с приспешницей Хао – перед ним стояла ЕЕ дочь… Катрин…
Марион молчала, поэтому он все же поднял глаза. На лице девочки застыло изумление.
- Дядя? – неверяще протянула она. – Ты – мой дядя?
Он только и смог, что кивнуть робко.
Внезапно выражение ее лица ожесточилось.
- И что? – с вызовом произнесла она.
- Мари, я… - Марко совершенно растерялся.
- Это не изменит того, что ты – Х-Судья! – Марион повысила голос. – И где ты был все эти годы? Когда я жила на улице? Господин Хао подобрал и приютил меня! А не ты!
- Я думал, что ты погибла… - попытался возразить он, но девочка с негодованием перебила:
- Ты думал?! А ты видел мое мертвое тело? Нет? А пытался разыскать меня, когда я шаталась там, среди этих людей?! – в ее глазах стояли слезы, а голос звучал неуверенно, но она продолжала выкрикивать: - Нет! Тебе было все равно! Господин Хао не родственник мне, но он… Он забрал меня оттуда!!! И после всего… После всего этого появляешься ты, в форме Х-Судьи, и пытаешься переманить меня к себе! Родственничек обнаружился! Ха-ха-ха!!! – ее смех прозвучал истерически, она судорожно сжала свою куклу.
- Чаки, - тихо сказал он, снова опуская взгляд.
- Что? – опешила она.
- Ничего… Кукла… твоей матери… Неважно, - он снова нервно поправил очки. – Мари, это твой выбор… Если это важно для тебя… Я бы не смог позаботиться о тебе… Но знай, - тут он решился посмотреть ей в глаза. – Даже если мы намерены убить Хао… Я никогда не причиню вред тебе лично.
Лицо Мари снова ожесточилось.
- Господин Хао – самый важный человек для меня, - заявила она. – А ты – Х-Судья. И ты – мой враг. А теперь, мне пора. Завтра с утра я должна выполнить задание господина Хао.

Из-за кустов выглянули ее подруги, Канна и Матильда.
- Мари, ты скоро там? – протянула первая. Сердце Марко упало при мысли, что они все время были там и слышали все от и до.
- Сейчас, - бросила им Марион. – Прощай, дядюшка, - это слово она как будто подчеркнула. – И не присылай больше за мной своего духа-ангела, он меня раздражает.

Ханагами ушли. Марко тоже побрел к себе. В горле было горько и сухо.
Марион права, он никто ей. Но она так похожа на Катрин…
И еще одна мысль не давала ему покоя:
Как может Хао казаться им… хорошим?

Источник: http://www.oversoul.3bb.ru